Чужие игрушки. Часть 3 - Сергей Максимович Ермаков

– Ведь Кронципер должен понимать, что его методика обладает серьезными изъянами. Он же сам этими способностями обладает. Пусть он сам ни разу активно не участвовал в экспериментах с подрывом боеприпасов, а только наблюдал это со стороны. Но чувствовать-то он должен, кто из кандидатов подходит для дальнейшего использования, а кто нет.

Борис Кронципер этого не понимал. Более того он всячески гордился тем, что именно ему принадлежит авторство методики. Об этом он не раз с чувством превосходства заявлял Хромову. Пока методика еще не была официально утверждена, Николай несколько раз пытался открыть глаза Борису на недостатки и ущербность методики, но неизменно получал один и тот же ответ:

– Мою методику подписал сам Эммануил Иосифович.

Николай, после появления предписания, что в исследованиях необходимо пользоваться только методикой Кронципера, не хотел бить по самолюбию Бориса, и обсуждать непригодность его методики постфактумом.

При этом Хромов не отказывал себе в удовольствии найти среди претендентов, на уникальные способности, личностей, обладающих туманом с розовым запахом. Он строил присланных ему людей и проходился мимо строя прислушиваясь к своим ощущениям. Иногда ему везло, он обнаруживал счастливчиков. Поначалу в надежде на то, что ему возможно доведется с ними поработать, Николай записывал их фамилии и другие данные. Но надежды таяли, как снег под лучами мартовского солнца. Сначала Николай перестал вести реестр индивидуумов, обладающих туманом с розовым запахом, потом перестал их искать.

На отдел Айболита посыпались заказы и договора от министерства обороны. Выполнение договоров сопровождались дополнительными премиями. Дележка премий проходила кулуарно в кабинете Айболита. Все говорило о том, что Хромов был в этом празднике жизни лишним, и не входил в число особо приближенных к Айболиту. Он был, как пятое колесо в телеге – мешается, а выбросить жалко. Николая это не особо удручало, и он достаточно легко смирился со своим положением. Он искренне радовался тому, что его бывших подопечных не оставили обделенными. Хотя, те в его присутствии сетовали, что основную долю премиального фонда делят между собой Айболит, Птицын и еще несколько офицеров, которых в отдел привел Айболит. Не жаловались на жизнь и секретарши с офицерскими погонами. Николай решил, что надо радоваться простым вещам. Например тому, что занимаясь ненужной писаниной, он может урвать время для совершенствования собственных навыков. Его занятия по самосовершенствованию интересны были только Волку. Пока Николай занимался писаниной Волк откровенно грустил.

Однажды Николай курил у лабораторного корпуса. Мимо него на носилках почти бегом с полигона проносили человека. Волк, который до этого днями печально лежал, опустив голову на лапы, и смотрел вокруг, двигая одними бровями, поднял голову и рыкнул:

– Из стаи кого-то ранили.

Николай рванулся за носилками. На него шикали, чтобы не мешался под ногами. Но, в операционную он влетел вслед за носилками. В медицинском блоке Хромова, похоже основательно забыли. Люди в белых халатах замахали на него руками:

– Вон из операционной. Куда прешь?

– Вон от сюда.

Пазл 96. Просвет в повседневности

Люди в белых халатах замахали на него руками:

– Вон из операционной. Куда прешь?

– Вон от сюда.

Остановил их голос, видимо, того, кто был здесь главным:

– Не мешайте ему! В сторону! Дайте ему пройти.

– Стерильность будет нарушена, Карл Иванович.

– Я знаю, пропустите его.

А, Николай успел протянуть руку к распростертому на столе человеку. Он начал медленно вести свою ладонь поверх простыни, под которой лежал раненый. Раненый был без сознания и даже не стонал. Волк рявкнул:

– Стоп! Здесь! Здесь держи руку! Напрягись. Дай мне силы.

На этот раз, все было значительно серьезней, чем в предыдущих случаях. Может это Николаю показалось с непривычки, после долгого отсутствия подобной практики. Николай чувствовал, как силы покидают его. Лоб покрылся испариной, колени подкашивались, а треск в ладони все не кончался. Когда все было закончено, Николай устало побрел к двери операционной. Со спины доносились голоса:

– Что это было?

– Куда делась рана?

– Смотрите шрам исчезает.

– Это кто такой?

– Уже у двери Николая кто-то подхватил под руку:

– Может чаю, коллега? С имбирем не пробовали?

Николай посмотрел через плечо, на человека в марлевой повязке:

– Не откажусь.

Лица человека из-за повязки Хромов рассмотреть не смог, но голос ему показался знакомым. В кабинете куда они пришли, врач снял марлевую повязку, и Николай его узнал. Это был тот самый врач, которого вытолкал от него Айболит, ссылаясь на секретность. Врач похоже был из неразговорчивых. Он молча воткнул вилку от алюминиевого электрического чайника в розетку. И стал ждать, когда вскипит вода. Он смотрел на Николая и молчал. Николай сидел в мягком кресле с деревянными подлокотниками и приходил в себя. Наконец, доктор протянул ему кружку. Николай сделал глоток и Волк возликовал:

– Это что за чудо? Вот что надо пить каждый день. Хоть, по чуть-чуть, но каждый день. Николай выразил свою признательность словами:

– Я никогда не пробовал такой чай. С чем он, вы сказали?

– С имбирем. А, я такой чай очень люблю. Достать имбирь у нас невозможно, друзья привозят из командировок. Слава богу, в военных самолетах вес багажа не ограничен, а хранится он хорошо. Значит понравился чай?

– Очень, Большое вам спасибо за чай.

Военврач задумчиво, но с большой долей интереса осторожно спросил:

– И все-таки меня занимает, как вы это проделываете. Я понимаю, секретность, но хотя бы намекните коллега.

– Секретность здесь не причем. Это Эммануил Иосифович все выдумал. А, как у меня это получается, я не знаю. Просто выходит и все.

– Плохо верится. Это, что-то из области сказок. Если бы сам не видел, не поверил никогда. А, когда вы обрели эту способность? В детстве?

– Нет, я об этом сам ничего не знал. Случайно получилось, в первый раз, как раз тогда, когда вы к нам пришли, а мне кардиограмму снимали.

– Фантастика. Мы так и не познакомились.

Врач встал:

– Позвольте представиться. Майор медицинской службы Карл Иванович Зенфельд. Из поволжских немцев.

Николай подскочил:

– Сержант Хромов Николай Федорович. Из русских.

Они дружески рассмеялись родившемуся каламбуру и пожали друг другу руки:

– Будем знакомы. Коллега, вы меня, прямо скажем, поставили в тупик. Очень хочу знать, как вы это делаете. И не знаю на какой кривой кобыле, к вам подъехать.

– Я рад бы вам помочь, но я действительно не могу этого объяснить. Я не знаю, как это происходит. Хотя, может быть я знаю, как вам помочь.

У Николая в голове мелькнула мысль:

– Да какая разница для чего, для боя, для войны или для других целей, нужен туман с розовым запахом? Главное надо пробовать искать применение в жизни его носителям.

Николай посмотрел на Волка:

– Поможешь?

Волк отстраненно огрызнулся:

– Ты, что, всех хочешь облагодетельствовать? Еще не все тебя тумаками отблагодарили?

– Да ладно тебе. Этому бедняге сейчас помогли, ты, ведь вроде, был согласен.

– Так он в отключке был. Не узнает, не полезет со своею дурацкой благодарностью, не наделает глупостей.

– Кончай вредничать! Тебе, что, жалко?

– Ты сначала посмотри кто он, кому помочь собираешься, а уж потом обещай. Благодетель хренов.

– А, ты видел уже.

Волк усмехнулся:

– Я то видел, теперь ты посмотри.

Николай настроился и сосредоточился. Передним поплыл туман с каким-то непонятным цветом. Терпкий запах пурпура плавно переходил в запах свежести индиго, по которому шли пятна с запахом оранжевого шафрана.

Николай отметил про себя:

– Не слабо. Ну и кто он? Что за зверь?

Сначала Николай увидел два глаза в глубине которых была беспощадность и жестокость. Потом темные пятна на палой листве сформировалось тело леопарда.

Волк тихо рыкнул:

– Ну что, желание не пропало?

– А чего ты собственно боишься?

– Ну это тебе не Кот Булкин. Мне как то тревожно.

Леопард оскалил усатую морду, фыркнул и коротко рыкнул. Он явно видел и Николая, и Волка. Но признаков тревоги или страха не проявил. Не по себе стало Николаю. Он спросил Волка:

– Думаешь я с ним не справлюсь.

Волк осторожно заметил:

– Ты же с ним, кажется, дружить собрался, а не драться.

– Ну и что?

Волк с осторожностью и сарказмом хмыкнул:

– Давай. Попробуй. Подружись.

Чувствовалось, что Волк готов бежать со всех ног, не оглядываясь.

Николай спросил и услышал фальшь в своем голосе:

– Дружить будем?

Леопард рванулся к Николаю и застыл в угрожающей позе. Он оскалил пасть, продолжая пружинисто и плавно переступать лапами в направлении Николая. Как ни странно Волк не смылся, а тихо зарычал: